— Что ты делаешь, ведьма, я же тебе, малышке, косы заплетала! — рыдала женщина, хватаясь за ее юбку.
Девушка брезгливо отшатнулась.
— Сколько мне причитается? — спросила она у солдат, оттаскивающих обезумевшую прочь.
— Ты знаешь расценки, — сплюнул под ноги офицер. — Три тысячи за бабу и одну тысячу за довесок, — он кивнул на плачущего мальчика, крепко вцепившегося в мать. — Хочешь больше, приводи мужчин.
Челесте цокнула языком.
— Идёт, — сказала она, отворачиваясь от душераздирающей сцены. Она не испытывала к людям, которых должна была любить по праву крови, никакой жалости — только брезгливость. Все они поплатятся за то, как поступали с ней!
— Иди сюда, красавица, повеселимся! Не корчи личико, я-то знаю, что ты это дело любишь! — неслись девушке вслед грязные намеки.
Юная Челесте Ди Порто уже привыкла к такому обращению, хотя и не могла с ним смириться. Иной раз обидно было до жгучих слез, ведь она не сделала ничего плохого, чтобы заслужить упрёки, насмешки и летевшие в спину комья грязи.
Челесте не обещала вечной любви ни обувщику Микеле, ни сыну лавочника Чезаре, ни даже красавчику Пауло, с которым гуляла дольше всего. Не она виновата, что мужчины так ранимы и не могут спокойно принять отказ.
— Ты стала слишком общительна, — хмурил брови отец. — Порядочные еврейские девушки так себя не ведут!
Челесте многое могла бы сказать в ответ, ведь порядочным еврейским девушкам не приходилось бросать школу и мыть полы за копейки, лишь бы помочь родителям свести концы с концами. Они не работали до поздней ночи в закусочной, чтобы с утра идти продавать газеты.
Так почему от нее, Челесте, теперь ждут примерного поведения? Как всякой другой семнадцатилетней девушке ей хотелось носить красивые наряды, танцевать и купаться в лучах внимания…Что же тут зазорного?
— Нам нужно скорее выдать тебя замуж, пока не стало слишком поздно, — продолжал отец. — Я договорился с Иссако, его сын Марио — подходящая партия. Время нынче неспокойное, так ты будешь под защитой.
Челесте забыла как дышать: тот Марио с кривыми зубами и сальными волосами, от которого несло тухлым мясом за версту? Неужели его ей прочат в мужья?! Над ней же будут смеяться ещё сильнее чем прежде!
Челесте хотелось плакать от несправедливости, но она не смела перечить отцу. Со свадьбой решили повременить, пока жених не найдет жилье для будущей семьи. И девушка изо всех сил надеялась, что поиски затянутся.
Тем более, что сложно было строить планы, когда ситуация вокруг менялась каждый день — и не в лучшую сторону. В римском еврейском гетто настроения царили самые тревожные.
Страх внушало уже то, что Италия в войне была союзницей фашисткой Германии. Пока Муссолини всячески отрицал «еврейскую проблему» и отказывался насаждать в Италии нацистские порядки, однако власть его таяла на глазах…Те, кто мог, давно уже покинули Рим, но большинству людей деваться было некуда: им оставалось лишь уповать на то, что правительство сможет их защитить. Шло лето 1943 года.
Челесте совершенно не интересовалась политикой, и все взрослые разговоры пропускала мимо ушей. Ей казалось, что все это не имеет к ней никакого отношения, к тому же, у нее были свои проблемы и поводы для волнений. Например: как вернуться домой поздней ночью, чтобы этого не заметили докучливые родители?
С недавних пор Челесте устроилась работать в небольшой ресторан и завязала там близкую дружбу с одним очень импозантным итальянцем, с которым не хотела расставаться ни на миг…
Винченцо Антонелли был солдатом итальянском армии, но, получив ранение, на время вернулся в Рим с фронта. С ним Челесте впервые почувствовала себя значимой и ценной — он не насмехался над ней и не считал, что бедная девушка из еврейского гетто ни на что не годна, как делали остальные ее знакомые.
Винченцо был единственным, кто поддержал Челесте в конфликте с родственниками и другими членами общины:
— Они все тебя не стоят, — шептал он, нежно приглаживая ее мягкие кудри. — Рано или поздно, им придется заплатить за свои слова!
Челесте слушала его речи и внутри нее разгоралась ненависть. Если раньше она боялась своих соплеменников, то теперь хотела лишь одного — чтобы они пожалели обо всем!
8 сентября 1943 году итальянское правительство капитулировало перед союзниками, но немцы были готовы к этому и стремительно оккупировали Рим. Огромная еврейская община оказалась совершенно беззащита перед целой нацисткой армией. Начались погромы.
В одну только Черную субботу — ночь на 16 октября — фашисты арестовали и отправили в Освенцим 1259 человек. Пережить лагерь смерти смогли лишь 15 мужчин и одна женщина.
Этого оказалось недостаточно: фашисты хотели полностью избавить Италию от евреев. За одного сданного в гестапо платили 5000 лир, что превышало годовой оклад обычного рабочего.
Женщины стоили дешевле — всего 3000 лир, и меньше всего давали за детей — тысячу лир.
Многие итальянцы пошли на сделку с совестью в те страшные дни и сдавали своих еврейских соседей, чтобы хорошо подзаработать, но даже немцы не могли бы ожидать столь пугающего рвения от потомственной еврейки.
К бывшим соседям и друзьям Челесте оказалась беспощадна. Она рассказывала нацистам, где прячутся целые семьи и подсказывала им маршруты следующих рейдов. Нередко она выходила на прогулку с парой солдат и лёгкими кивками давала понять, кто из прохожих был с ней одной крови.
Вероятно, Челесте ощущала себя всемогущей, когда видела перекошенные от ужаса лица бывших обидчиков. Их отчаянные рыдания звучали куда слаще насмешек.
23 марта 1944 года итальянское Сопротивление организовало взрыв в расположении оккупантов. В результате погибли 33 немецких солдата. На такой вопиющий случай фашисты не могли закрыть глаза. И ответ их был жесток.
Оберштурмбаннфюрер СС Герберт Капплер лично проследил за тем, чтобы на следующий день 335 итальянских граждан на грузовиках доставили к Ардеатинским пещерам, где их ждала смерть.
Среди казнённых было 75 евреев, и двадцать шесть из них помогла задержать Челесте, раскрыв укрытие своих знакомых.
Однако случилась осечка: Челесте не знала, что ее родной брат Анжело в злополучный день облавы решит навестить друзей. Она едва не сошла с ума, когда увидела имя брата в расстрельном списке!
Срочно нужно было придумать, как исправить свою оплошность! И Челесте предложила немцам обменять брата на известного тогда боксера Лаззаро Антиколи. Сделка состоялась.
Перед своей смертью Лаззаро успел нацарапать на стене камеры: «Я, Антиколи Лаззаро, известный как Буцефало, боксер. Если я вновь не увижу свою семью, в этом виновата Челесте. Отомстите за меня».
После этого случая отец Челесте добровольно сдался фашистким властям. Он предпочел смерть страшному позору.
После войны Челесте укрылась в Неаполе, где взяла себе имя Стеллы Мартеллини. Деньги, заработанные на жизнях ее сородичей, потерялись при побеге, и девушке пришлось устроиться в дом терпимости, чтобы заработать себе на кусок хлеба.
Однажды туда заглянули двое ее бывших соседей из римского гетто. Не узнать ту, что причинила столько горя, было невозможно!
Через пару часов в дом терпимости ворвалась разъяренная толпа: они требовали крови! Союзным войскам чудом удалось защитить Челесте от расправы.
Несколько лет Ди Порто скрывалась, пытаясь замести следы, пока ее не арестовали. Суд приговорил предательницу к 12 годам заключения, но уже через семь лет Челесте вышла на свободу.
Она приняла католичество и объявила, что хочет провести оставшиеся годы в покаянии. Но своего обещания не исполнила. Напротив, вскоре вышла замуж и родила дочь.
Не стало Челесте в Риме в 1981 году.
Девушка брезгливо отшатнулась.
— Сколько мне причитается? — спросила она у солдат, оттаскивающих обезумевшую прочь.
— Ты знаешь расценки, — сплюнул под ноги офицер. — Три тысячи за бабу и одну тысячу за довесок, — он кивнул на плачущего мальчика, крепко вцепившегося в мать. — Хочешь больше, приводи мужчин.
Челесте цокнула языком.
— Идёт, — сказала она, отворачиваясь от душераздирающей сцены. Она не испытывала к людям, которых должна была любить по праву крови, никакой жалости — только брезгливость. Все они поплатятся за то, как поступали с ней!
— Иди сюда, красавица, повеселимся! Не корчи личико, я-то знаю, что ты это дело любишь! — неслись девушке вслед грязные намеки.
Юная Челесте Ди Порто уже привыкла к такому обращению, хотя и не могла с ним смириться. Иной раз обидно было до жгучих слез, ведь она не сделала ничего плохого, чтобы заслужить упрёки, насмешки и летевшие в спину комья грязи.
Челесте не обещала вечной любви ни обувщику Микеле, ни сыну лавочника Чезаре, ни даже красавчику Пауло, с которым гуляла дольше всего. Не она виновата, что мужчины так ранимы и не могут спокойно принять отказ.
— Ты стала слишком общительна, — хмурил брови отец. — Порядочные еврейские девушки так себя не ведут!
Челесте многое могла бы сказать в ответ, ведь порядочным еврейским девушкам не приходилось бросать школу и мыть полы за копейки, лишь бы помочь родителям свести концы с концами. Они не работали до поздней ночи в закусочной, чтобы с утра идти продавать газеты.
Так почему от нее, Челесте, теперь ждут примерного поведения? Как всякой другой семнадцатилетней девушке ей хотелось носить красивые наряды, танцевать и купаться в лучах внимания…Что же тут зазорного?
— Нам нужно скорее выдать тебя замуж, пока не стало слишком поздно, — продолжал отец. — Я договорился с Иссако, его сын Марио — подходящая партия. Время нынче неспокойное, так ты будешь под защитой.
Челесте забыла как дышать: тот Марио с кривыми зубами и сальными волосами, от которого несло тухлым мясом за версту? Неужели его ей прочат в мужья?! Над ней же будут смеяться ещё сильнее чем прежде!
Челесте хотелось плакать от несправедливости, но она не смела перечить отцу. Со свадьбой решили повременить, пока жених не найдет жилье для будущей семьи. И девушка изо всех сил надеялась, что поиски затянутся.
Тем более, что сложно было строить планы, когда ситуация вокруг менялась каждый день — и не в лучшую сторону. В римском еврейском гетто настроения царили самые тревожные.
Страх внушало уже то, что Италия в войне была союзницей фашисткой Германии. Пока Муссолини всячески отрицал «еврейскую проблему» и отказывался насаждать в Италии нацистские порядки, однако власть его таяла на глазах…Те, кто мог, давно уже покинули Рим, но большинству людей деваться было некуда: им оставалось лишь уповать на то, что правительство сможет их защитить. Шло лето 1943 года.
Челесте совершенно не интересовалась политикой, и все взрослые разговоры пропускала мимо ушей. Ей казалось, что все это не имеет к ней никакого отношения, к тому же, у нее были свои проблемы и поводы для волнений. Например: как вернуться домой поздней ночью, чтобы этого не заметили докучливые родители?
С недавних пор Челесте устроилась работать в небольшой ресторан и завязала там близкую дружбу с одним очень импозантным итальянцем, с которым не хотела расставаться ни на миг…
Винченцо Антонелли был солдатом итальянском армии, но, получив ранение, на время вернулся в Рим с фронта. С ним Челесте впервые почувствовала себя значимой и ценной — он не насмехался над ней и не считал, что бедная девушка из еврейского гетто ни на что не годна, как делали остальные ее знакомые.
Винченцо был единственным, кто поддержал Челесте в конфликте с родственниками и другими членами общины:
— Они все тебя не стоят, — шептал он, нежно приглаживая ее мягкие кудри. — Рано или поздно, им придется заплатить за свои слова!
Челесте слушала его речи и внутри нее разгоралась ненависть. Если раньше она боялась своих соплеменников, то теперь хотела лишь одного — чтобы они пожалели обо всем!
8 сентября 1943 году итальянское правительство капитулировало перед союзниками, но немцы были готовы к этому и стремительно оккупировали Рим. Огромная еврейская община оказалась совершенно беззащита перед целой нацисткой армией. Начались погромы.
В одну только Черную субботу — ночь на 16 октября — фашисты арестовали и отправили в Освенцим 1259 человек. Пережить лагерь смерти смогли лишь 15 мужчин и одна женщина.
Этого оказалось недостаточно: фашисты хотели полностью избавить Италию от евреев. За одного сданного в гестапо платили 5000 лир, что превышало годовой оклад обычного рабочего.
Женщины стоили дешевле — всего 3000 лир, и меньше всего давали за детей — тысячу лир.
Многие итальянцы пошли на сделку с совестью в те страшные дни и сдавали своих еврейских соседей, чтобы хорошо подзаработать, но даже немцы не могли бы ожидать столь пугающего рвения от потомственной еврейки.
К бывшим соседям и друзьям Челесте оказалась беспощадна. Она рассказывала нацистам, где прячутся целые семьи и подсказывала им маршруты следующих рейдов. Нередко она выходила на прогулку с парой солдат и лёгкими кивками давала понять, кто из прохожих был с ней одной крови.
Вероятно, Челесте ощущала себя всемогущей, когда видела перекошенные от ужаса лица бывших обидчиков. Их отчаянные рыдания звучали куда слаще насмешек.
23 марта 1944 года итальянское Сопротивление организовало взрыв в расположении оккупантов. В результате погибли 33 немецких солдата. На такой вопиющий случай фашисты не могли закрыть глаза. И ответ их был жесток.
Оберштурмбаннфюрер СС Герберт Капплер лично проследил за тем, чтобы на следующий день 335 итальянских граждан на грузовиках доставили к Ардеатинским пещерам, где их ждала смерть.
Среди казнённых было 75 евреев, и двадцать шесть из них помогла задержать Челесте, раскрыв укрытие своих знакомых.
Однако случилась осечка: Челесте не знала, что ее родной брат Анжело в злополучный день облавы решит навестить друзей. Она едва не сошла с ума, когда увидела имя брата в расстрельном списке!
Срочно нужно было придумать, как исправить свою оплошность! И Челесте предложила немцам обменять брата на известного тогда боксера Лаззаро Антиколи. Сделка состоялась.
Перед своей смертью Лаззаро успел нацарапать на стене камеры: «Я, Антиколи Лаззаро, известный как Буцефало, боксер. Если я вновь не увижу свою семью, в этом виновата Челесте. Отомстите за меня».
После этого случая отец Челесте добровольно сдался фашистким властям. Он предпочел смерть страшному позору.
После войны Челесте укрылась в Неаполе, где взяла себе имя Стеллы Мартеллини. Деньги, заработанные на жизнях ее сородичей, потерялись при побеге, и девушке пришлось устроиться в дом терпимости, чтобы заработать себе на кусок хлеба.
Однажды туда заглянули двое ее бывших соседей из римского гетто. Не узнать ту, что причинила столько горя, было невозможно!
Через пару часов в дом терпимости ворвалась разъяренная толпа: они требовали крови! Союзным войскам чудом удалось защитить Челесте от расправы.
Несколько лет Ди Порто скрывалась, пытаясь замести следы, пока ее не арестовали. Суд приговорил предательницу к 12 годам заключения, но уже через семь лет Челесте вышла на свободу.
Она приняла католичество и объявила, что хочет провести оставшиеся годы в покаянии. Но своего обещания не исполнила. Напротив, вскоре вышла замуж и родила дочь.
Не стало Челесте в Риме в 1981 году.
